«Чем вы отличаетесь от других буддистов?» – запыхавшийся телерепортер совал свой микрофон чуть ли не прямо в рот Шриле Прабхупаде, а его коллега, оператор, снимал на камеру величественно стоявшего Прабхупаду.
Прабхупада только что прилетел в Нью-Йорк, и его ученики устроили ему большую пресс-конференцию прямо в аэропорту. Во время этой пресс-конференции Шрила Прабхупада порадовал жадных до сенсаций журналистов своим ответом на вопрос: «Зачем Вы приехали в Америку?» Ответ Шрилы Прабхупады как всегда был подобен грому среди ясного неба: «Я приехал сюда, чтобы дать вам мозги. Вы живете в обществе, у которого нет головы». Шрила Прабхупада не любил туманных иносказаний – общество, лишенное моральных и духовных ориентиров, иначе как безголовым назвать нельзя. Говоря о том, зачем он приехал в Америку, Прабхупада имел в виду, что хочет воспитать класс брахманов – людей, живущих в соответствии со строгими духовными принципами, ибо только абсолютно бескорыстный и духовный человек может возглавлять общество и вести за собой других. Но журналисты, разумеется, тут же поспешили сообщить американцам, гордым своим «американским образом жизни», что во главе их общества намеревается встать нищий индийский монах.
Последний журналист слегка запоздал. Он догнал Прабхупаду, когда тот уже направлялся к выходу. «Чем вы отличаетесь от других буддистов?» – торопливо выпалил он. Прабхупада смотрел прямо на телерепортера, которому, в сущности, было абсолютно все равно, кто стоит перед ним и чему он учит. Репортер всего лишь прилежно играл свою роль: его дело – задавать глупые вопросы, дело его собеседника – давать на них глупые ответы, а дело скучающей публики – проглатывать эту глупость. Однако Прабхупада не собирался играть роль в чужой пьесе и произносить монологи, предусмотренные плохим сценарием. «Мы не имеем ничего общего ни с буддизмом, ни с индуизмом, – отчеканил он. – Мы учим Истине, и если Истина дорога вам, вы примете ее».
Вопрос журналиста – классический пример нейролингвистическогопрограммирования. Заданный с определенного интеллектуального уровня, он ограничивает варианты ответов пределами этого уровня. Но Прабхупаду не так-то легко было запрограммировать. Он не собирался опускаться в своем ответе до уровня обывательского мировосприятия. «Мы не имеем ничего общего ни с буддизмом, ни с индуизмом». Мы не имеем ничего общего с придуманными ценностями этого мира, с его этикетками и ярлыками. Все это – лишь роли, которые люди играют в мире лжи. Ложь останется ложью, каким бы именем она ни назвалась, но нас интересует только Истина и ничего, кроме Истины. Любое материальное название для Истины, запредельной к этому миру, будет ложью. Незадачливый репортер стоял с открытым ртом. Следующий вопрос, заготовленный им заранее, застрял у него в горле. Впервые в жизни тот, у кого он брал интервью, говорил с ним не как с репортером, но как с душой, которая ищет смысл жизни: «Мы учим Истине, и если Истина дорога вам, вы примете ее». От непривычки быть душой он, может быть, в первый раз в жизни растерялся, не понимая, как продолжать беседу.
Шрила Прабхупада, материальный мир будет пытаться программировать нас, задавая свои глупые вопросы и ожидая от нас таких же глупых ответов. Материальный мир будет навязывать нам роли и навешивать на нас ярлыки.
По сто раз на дню нас будут убеждать в том, что мы «от мира сего» и что нам надлежит жить как все и умирать как все. Сделай же так, чтобы твои слова «Мы учим Истине, и если Истина дорога вам, вы примете её» навсегда запечатлелись в моем сердце.
Равиндра Сварупа
